-
КЁНИГСБЕРГ ИЗГНАННИКОВ.
Сюда бежали от смерти гугеноты и удирали отсюда - коммунисты
Царица и король
Известно, что первое массовое переселение в столицу Восточной Пруссии “беженцев” из Европы состоялось в 1686 году: сюда приехали 650 гугенотов, преследуемых во Франции за веру. Почти все они поселились в районе общины Бургфрайхайт. Впоследствии улица, образованная их домами, стала именоваться Французской (теперь не существует).
В 1732 году в город прибыла целая партия переселенцев из австрийского Зальцбурга, а в 1734-1735 годах в Королевском замке обитал польский король Станислав Лещинский, изгнанный из своей страны в ходе войны за польское наследство...
Во время Семилетней войны Кёнигсберг “почти с радостью жил в условиях русской оккупации (отмечает немецкий историк Рюдигер Сафрански). На верность царице город присягал сверх всякой меры усердно... Школьные хоры пели по случаю дня рождения императрицы Елизаветы Петровны.
Отравился кислотой
В доме русского губернатора собирались все, кто был отмечен чином и званием.
За русскими офицерами последовали из Петербурга очаровательные придворные дамы, кружившие головы сыновьям кёнигсбергских бюргеров. В городе воцарились галантные нравы...
Торговля и ремёсла процветали, поскольку новое ощущение жизни порождало и новые потребности, а таможенные барьеры на границе с Россией на время исчезли.
В эти годы Кёнигсберг был открыт миру”. Чего, как известно, так и не простил городу Фридрих Великий.
С 1763-го по 1780 год из-за таможенных сборов, запретов на ввоз, государственных монополий и административных предписаний, специально введённых для “неблагонадёжного” города на восточной окраине, обанкротились 43 крупных торговых дома в Кёнигсберге. Глава наиболее значительного из них - “Сатургуса” - свёл счёты с жизнью, отравившись синильной кислотой, а его сын - Хайнрих Браун - уехал в Россию. Где впоследствии открыл магазин гобеленовых тканей и даже пробился в поставщики российского императорского двора.
Катенька на троне
Кстати, многие уроженцы Кёнигсберга преуспевали именно в России. Так, некто Иоганн Эрнст Греч (1709-1760) родился и учился в Кёнигсберге. Впоследствии перешёл на русскую службу и сделал блестящую карьеру: именно он, принявший православие, преподавал историю, философию и основы математики будущей императрице Екатерине II. Интересно, что и Греч, и Екатерина с первых дней общения говорили между собой исключительно по-русски. Венценосная ученица называла Греча “Иван Михайлович”, а ему дозволялось, в знак особого поощрения её за успехи в учебе, иногда обращаться к ней: “Катенька”.
Внук Греча, Николай Иванович (1787-1867), станет известным российским (правда, реакционным - из тех, кто непоколебимо стоял за “веру, царя и отечество”) писателем, филологом, издателем. В Кёнигсберге он побывает дважды - и оба раза будет рад, когда по возвращении мощный русский “орёл” снова примет его “под распростёртые крылья”.
Студент-убийца
Ещё более яростным приверженцем российской монархии являлся человек, всю свою жизнь проведший “между двух берегов” - Август Фридрих Фердинанд Коцебу (1761-1819). Немец по рождению, он был русским дипломатом, писателем и... драматургом устрашающей плодовитости. Он написал более 200 (!) пьес и десять здоровенных романов.
В 1813-1816 годах Коцебу назначили российским консулом в Кёнигсберге - и в репертуарах местных театров были широко представлены его “выдающиеся” произведения (люди понимающие называли их “коцебятиной”). О Коцебу язвительно говорили, что он пишет быстрее, чем может читать, поэтому знает далеко не все свои пьесы...
Впрочем, финал собственной жизни Коцебу достоин трагедии: в 1819 году его убил по политическим мотивам студент Карл Занд, считавший, что “Германия превыше всего”. А родившийся в Кёнигсберге сын Коцебу, которого звали Александром Евстафьевичем, стал известным русским художником-баталистом.
...Из-за своих политических убеждений кто-то бежал в Кёнигсберг, а кто-то - из Кёнигсберга. Так, в 1920 году в Кёнигсберге остановился бежавший от Октябрьской революции русский богослов, историк и писатель Николай Сергеевич Арсеньев.
Двадцать четыре года он преподавал на философском факультете Альбертины, занимая должность приват-доцента, доцента, внештатного профессора по русской культуре и истории русской духовной жизни, читая лекции и проводя практикумы по русскому языку.
Арсеньев ненавидел коммунистов - но его занятия по русскому языку посещал молодой рабочий Вилли Ильнер, член коммунистической партии Германии. В семнадцать лет Вилли уже работал в партийной печати, в 18 - вошёл в состав руководства окружной организации КПГ в Восточной Пруссии.
Пытки в гестапо
В 1924 году за политическую деятельность Ильнера приговорили к длительному тюремному заключению. Он бежал в СССР. Учился в Ленинграде. Встретил русскую девушку, на которой хотел жениться, но не позволил себе этого сделать, зная, что должен будет вернуться в Германию. После прихода к власти фашистов нелегально пробрался в Кёнигсберг и участвовал в организации рабочего подполья.
В 1938 году был арестован гестапо. Его жестоко пытали, но он не выдал никого из товарищей. Во время пыток - не кричал от боли, а пел “Ой, мороз, мороз, не морозь меня...” - песню, которую очень полюбил в России.
Вилли Ильнер погиб в застенках берлинского полицай-президиума. Не зная, что в это же время девушка, которую он любил, была отправлена в советский лагерь для политзаключенных. Её обвиняли, кроме всего прочего, в “тесных контактах с агентом фашистской Германии” - то есть с ним, Вилли...
Что же, причудливо тасуются колоды карт, как говаривал булгаковский Воланд.
Сдался русским
В 1902 году в Кёнигсберге родился Салли Германович Колпеницкий. Его родители - российские евреи, перебравшиеся в Кёнигсберг в конце XIX века. В 1917 году Салли Германович, не закончив школу, ушёл на фронт 15-летним, по документам своего старшего двоюродного брата, чья семья собралась бежать из Германии во Францию. Во время первого же боя - сдался русским. В Сибири, где он находился в плену, примкнул к большевикам. Всю Гражданскую - воевал за красных. Остался в России, получил высшее образование, работал инженер-архитектором на экспериментальном заводе “Союзхимпластмасса”. В августе 1937-го был арестован, а в ноябре этого же года - расстрелян на Бутовском полигоне НКВД под Москвой.
В ноябре 1989 его реабилитировали “за отсутствием состава преступления”...
А вот его двоюродного брата - не того, чьими документами он воспользовался, а младшего, Макса Колпеницкого, ждала совсем иная судьба.
Хозяин кабаре
В 1917 семья Макса Колпеницкого бежала из Германии во Францию. Макс, переделавший фамилию на “Колпе”, оказался очень неплохим антрепренёром. Вместе с другом он открыл в Париже кабаре, где каждый вечер разыгрывались уморительные сценки, которые он сам сочинял и режиссировал.
Но когда Париж был взят немецкими войсками, семья Колпе убежать не успела. Его родители погибли в концлагере, ему чудом удалось спастись.
После войны Макс Колпе эмигрировал в США. Он писал сценарии. Его фильм “Германия. Год нулевой” (1948) до сих пор считается одним из шедевров сценарного мастерства. Он дружил с актёром и режиссёром Билли Уайлдером и специально для него написал пять сценариев. В 1958 году Макс Колпе вернулся в Германию, поселился в Мюнхене, но продолжал писать тексты для Голливуда.
Интересная история (показывающая, что всё в мире странным образом взаимосвязано, а пуп земли - это именно Кёнигсберг-Калининград) приключилась с самой известной песней, написанной Максом Колпе.
Легли в могилу
В 1955 году популярный в Америке тех лет бард Пит Седжер летел домой из Европы. В самолёте он читал “Тихий Дон” Шолохова в каком-то (видимо, неплохом) переводе. Его привлекла песня, которую в романе поют провожающие мужей на войну казачки: про камыш, который выдёргивают девки, и девок, становящихся сначала жёнами, а потом вдовами.
Рядом с Седжером сидела пожилая немецкая чета - как потом выяснилось, жившая до войны в Кёнигсберге. И фрау постоянно повторяла (имея в виду своих детей): “Когда же они наконец научатся?”.
Из этого всего Седжер сделал настоящий антивоенный хит - про цветы, которые сорваны девушками, и про девушек, вышедших замуж, и про их мужей, ушедших в солдаты. А ещё один бард, Джо Хикерсон, дописал ещё два куплета - про солдат, которые легли в могилы, и про могилы, ставшие цветами. Рефреном же стала подслушанная в самолёте строка: “Когда же все это поймут?..”
Молитва по-русски
Марлен Дитрих, готовясь к очередному европейскому туру, включила в репертуар эту песню - на французском языке. А потом попросила Макса Колпе перевести её на немецкий. Он перевёл. И Марлен Дитрих сделала песню “Где цветы, дай мне ответ...” известной на весь мир - и исполнила её во время гастролей в Израиле, первой нарушив табу на использование там немецкого языка на публичных мероприятиях.
...Макс Колпе умер в 1998 году в возрасте 93 лет. На его счету - двадцать восемь сценариев фильмов, которые вошли в историю мирового кинематографа.
Ближе к смерти он всё чаще вспоминал Кёнигсберг. И почему-то (по воспоминаниям близких) об этом городе он всегда говорил тихо - и что-то шептал по-русски. Как молитву. Ему очень хотелось побывать в Калининграде, но он так и не рискнул.
Ну а наши “прогулки” - продолжаются.
Д. Якшина