Великая Наша Держава дожила-таки до судьбоносных реформ. Мудрый царь-батюшка Паутин нашёл гениальный выход из экономического кризиса: подписал Декрет “Об ограничении процесса поименования новорождённых зэков”. Подданные с удивлением узнали, что с этого момента запрещается называть младенцев следующим образом: “007”, “Т‑34”, “Ту-95”, “Чел. 3-го ранга” и “Сын губернатора”. Народонаселение взорвалось в экстазе одобрения - уж теперь-то людишки заживут припеваючи! Редких недовольных помазали зелёнкой...

А тут ещё подошёл месячник сплошных праздников. На зоне особого режима “Жемчужная” с размахом отметили загадочный “День мира, мая и чего-то там ещё”. Лично начальник колонии Али-Хан по кличке “Антон Хоттабыч” с дет­ским флажком в руках возглавил колонну блатных и нищих (пардон, трудящихся). Вместе с Али-Ханом солидарность с голодранцами активно демонстрировали смотрящий Главного Барака Ярый Щук и другие официальные лица.

- Я тут намедни в к пиндосам летал, - поделился впечатлениями Ярый Щук. - Дочурку проведывал. Она у меня там на чужбине мается.

- Твоё семейство вроде на хранцуз­ском Лазурном берегу прозябает, - удивлённо поднял брови “Антон Хоттабыч”.

- В Каннах у меня детки-малолетки с супружницей, - пояснил Ярый. - А старшая дочурка - на другом берегу океана.

- Эх, раскидала судьба-злодейка твоё семейство, - посочувствовала главная депутанша ЖеПе Мариан Оргия. - Тяжело, поди, им вдали от Родины!

- Ох, тяжело! - смахнул слезу со щеки Ярый Щук. - Особенно в Пиндосии. У них там везде грязь, антисанитария и бытовые отходы. Все тротуары раздолбанные, про дороги я уж не говорю!

- У тебя в Балтрайоне тротуары тоже не блещут, - напомнил Али-Хан.

- Там никогда хорошего покрытия не было, - махнул рукой Ярый. - Это немчура виновата - не на века сделала в своё время.

- А как у них там с ЖКХ дела обстоят? - заинтересовалась Мариан Оргия. - Поди воду вёдрами на 110-й этаж таскают...

- Не порадовали меня их проблемы, - тяжело вздохнул Ярый Щук. - И транспорт тоже произвёл отвратное впечатление. Особенно общественный. Как они вообще на таких тарантасах перемещаются?! Здесь на таком я бы постеснялся на работу ездить!

- У тебя в Главном Бараке тоже не всё гладко с общественным транспортом, - опять напомнил начальник колонии.

- Продам я наш “ГорТарантас”, ей Богу продам, - размашисто перекрестился Ярый Щук, - со всем хламом, проблемами и поганками-мухоморами.

На соседней улице раздался шум и крики, из-за угла полетели странные брызги.

- Ой, что это? - схватился за сердце Ярый. - Прямо как в нью-йоркском метро: всё гремит, капает... Ужасные воспоминания.

- Это наш ручной конструктивный оппозиционер Гамбургер, - объяснила Мариан Оргия. - Он против референдума выступает. Очень старается, просто слюной брызжет.

- Вот я и говорю, - утёрся рукавом Ярый Щук, - гремит и капает, как в пиндосовском метро. То ли дело подземка в родимой Златоглавой - сущий Эрмитаж!

- Референдум - смерть демократии! - высунулся из-за угла Гамбургер.

- Ну, я не знаю, - развёл руками Али-Хан. - Я хотел электорат разогреть!

- Разогревать электорат нужно выступлением патриотических ансамблей! - бешено завращал глазами ответственный за агитпроп в ЖеПе Коля Долгач по кличке “Зомбоящик”. - С воплями, стрельбой и разбиванием кирпичей о голову! Чтобы у народонаселения от такого зрелища наступал полный шок!

- Как у меня в Нью-Йорке, - снова вспомнил Ярый Щук.

- Типа того, - кивнул Долгач. - Только шок должен быть культурно-патриотическим и обязательно направлен против германизации.

- А германизация-то тут причём? - не поняла Мариан Оргия.

- Просто я о ней всегда думаю, - признался “Зомбоящик”. - Ничего не могу с собой поделать - навязчивая идея. Вот когда вы на закат смотрите, о чём думаете?

- Красиво! - зажмурилась Мариан Оргия.

- А я - о германизации, - печально шмыгнул носом Коля. - На Запад солнце клонится... А там - источник германизации.

- А если тебе женскую грудь показать? - попробовал озадачить Ярый Щук.

- Всё равно, - махнул рукой Долгач. - Голые бабы - разврат - бездуховность - Запад - германизация.

- А если на кирпич посмотреть, - не сдавался Ярый. - Ведь кирпич не имеет с германизацией ничего общего.

- Не имеет, - грустно кивнул Коля Долгач, - а я всё равно о ней думаю. Без всяких ассоциаций. В голову мне влезла германизация и не знаю, чем её оттуда выбить...

“Зомбоящик” подержал в руках кирпич, вздохнул и отложил в сторону. Затем с радостью схватился за телепортационную камеру и принялся готовить новую передачу. При этом он декламировал стихи о германизации:

Дождик за окном - о тебе я думаю,

Снег в саду ночном - о тебе я думаю.

Ясно на заре - о тебе я думаю,

Лето на дворе - о тебе я думаю.

Птицы прилетят - о тебе я думаю,

Улетят назад - о тебе я думаю.

Начался подъём или деградация,

Ни о чём невмочь - о тебе я думаю.

Уж, наверно, ты есть, германизация,

Если день и ночь о тебе я думаю!

Лирические слова полетели над Побережьем, поднимая зэков на празднование старых побед, гордость от которых не покидает настоящих патриотов даже при полном отсутствии новых.

Хулио Иванов