Наша сегодняшняя “прогулка” - по Кёнигсбергу... неудачников. Первым из них, наверное, можно назвать Адальберта - того самого христианского миссионера, что погиб в 997 году близ Фишхаузена (ныне Приморск) от рук язычников, которых не сумел обратить в католичество. Хоть и старался.

Богослов на плахе

...Адальберт, причисленный к лику святых, считался покровителем Восточной Пруссии. Как знать, не его ли несчастливая звезда тому причиной, но неудачников во все века здесь хватало. И истории их - впечатляют.

Возьмём, к примеру, профессора Андриаса Осиандера (1498-1552). Пользовавшийся особым расположением Альбрехта, последнего великого магистра Тевтонского рыцарского ордена и первого прусского герцога. Осиандер возглавлял кафедру богословия в университете “Альбертина”. Герцог высоко ценил его интеллект и твёрдость убеждений, но... Осиандер спровоцировал в Кёниг­сберге “догматический конфликт”, расколовший верующих на ортодоксальных лютеран и “осиандристов”.

Альбрехт вдребезги рассорился с Осиандером, что привело к смерти профессора. И вызвало студенче­ские волнения в университете. Преемником Осиандера стал некий пастор Иоганн Функе... который, не успев, толком порадоваться своему возвышению, кончил жизнь на плахе по повелению герцога: Альбрехту показалось, что Функе - непозволительно упёртый “осиандрист”.

Запах ведьмы

Интересно, что примерно в это же время потерпел фиаско некто Варфоломей Гётц, бывший в 1526-1531 годах бургомистром Кёнигсберга. Человек высочайшей образованности, он “сломался” после череды житейских неудач: сначала умерла жена, потом по вине нерасторопной служанки насмерть угорели две дочери, чуть позже утонул сын...

Гётц решил, что во всём виноваты ведьмы, и начал яростно их преследовать, ратуя за сожжение на костре. Бургомистр утверждал, что “чувствует ведьму”, якобы источающую специфический пряный запах. Дошло до того, что Гётц начал ходить по улицам и в буквальном смысле обнюхивать каждую встречную женщину... Вроде бы закончил он свои дни в полном и безнадёжном безумии.

Смерть интригана

Ещё один “везунчик” - правитель Восточной Пруссии Георг Вильгельм. Его восхождение на трон - результат изощрённой многоходовой интриги, которой его дед Иоахим Фридрих (1546-1608) посвятил всю свою жизнь.

Напомним, Иоахим Фридрих был регентом слабоумного сына герцога Альбрехта. В 1594 году Иоахим женил своего старшего сына Иоганна Сигизмунда на дочери герцога Анне. А затем и сам женился - в 57 лет на 20-летней Элеоноре, младшей дочери герцога. После чего буквально вымолил у польского короля грамоту на управление Пруссией, но... без права наследования.

Вскоре Иоахим Фридрих испустил дух. А регентом слабоумного герцога стал уже старший сын Иоахима - Иоанн Сигизмунд.

Затопило Кнайпхоф

После смерти своего подопечного Иоганн Сигизмунд получил право на владение прусским герцогством, перенёс резиденцию в Берлин... где и умер практически сразу. На престол взошёл упомянутый выше “везунчик” Георг Вильгельм. Которому досталось по полной: в 1621 году, аккурат на Пасху, страшное наводнение в Кёнигсберге сорвало мост Кеттель-брюкке, затопило весь остров Кнайп­хоф. В Кафедральном соборе воды было по щиколотку.

Люди роптали, связывая сей небывалый ранее катаклизм с “греховностью” нового правителя. Который, надо сказать, и впрямь до “воцарения” вёл образ жизни весьма и весьма разгульный.

А вскоре наглые шведы внезапно высадились в Пиллау (ныне Балтийск) и захватили крепость. Затем им удалось овладеть Эльбингом (Эльблонгом) и Мемелем (Клайпедой). Вся Пруссия превратилась в поле сражения, к чему Георг Вильгельм был совершенно не готов. В диком ужасе он ждал наступления шведской армии на Кёнигсберг. Но шведы почему-то пощадили город. Что, однако, не прибавило популярности Георгу Вильгельму в глазах горожан.

Замуж за короля

Недалёкий, рассеянный, Георг Вильгельм совершал ошибку за ошибкой: будучи кальвинистом, т.е. фактически радикалом, рассорился и с католиками, и с “умеренными” протестантами.

Выдав свою сестру замуж за шведского короля Густава Адольфа, не сумел воспользоваться явными выгодами этого брака. В итоге Георг Вильгельм умер, оставив дела управления государством в полном расстройстве. Единственное, что ему удалось - это родить сына Фридриха - будущего Великого курфюрста Фридриха Вильгельма...

Ещё один “везунчик”, вошедший в историю - Иоганн Христоф Готшед (1700-1766).

С 1714 года Иоганн учился в Альбертине. Ему особенно легко давались немецкая литература и философия. Совсем ещё молоденький, он отличался высоченным ростом и хорошо развитой мускулатурой, что обеспечивало ему успех у дам.

Записали в солдаты

Студент Иоганн влюбился в дочь одного состоятельного лавочника, Генриетту. И она отвечала ему взаимностью. Но... началась очередная военная кампания, и Готшеда, напоив в кабачке до полного изумления, записали в солдаты (высокий рост в то время был своеобразной “чёрной меткой” - маленьких в армию короля Фридриха не брали).

Протрезвев, Иоганн едва сумел улизнуть. И был вынужден бежать в Лейпциг. Своей возлюбленной он написал проникновенное письмо. Которого она не прочитала, ибо была безграмотна - а признаваться в этом высокообразованному жениху стеснялась.

Генриетта умерла через полгода после бегства Готшера. Просто зачахла, превратившись в собственную тень...

Готшед прожил долгую жизнь, став довольно известным писателем, педагогом, специалистом по философии и литературе... и совершеннейшим меланхоликом.

Бросился с крыши

Вообще надо отметить, что Пруссия XVIII и XIX веков лидировала среди европейских государств по количеству самоубийств, в том числе - “потомственных”. Так, некто Штирмер, умирая, оставил своим семерым сыновьям наследство в 2.000.000 марок.

Сыновья сберегли свои части, приумножили капитал и... в течение трёх десятилетий ВСЕ СЕМЕРО покончили с собой. По цепочке: один, младший, впал в меланхолию и бросился вниз с крыши дома; второй - обвинил себя в его смерти и через полгода умер от истощения (практически перестал есть); третий, врач по профессии, покончил с собой ещё через год... четвёртый - отравился через некоторое время.

Застрелился и отравился

Пятый - держался. Влюбился, женился, у него родилась дочь. Когда девочке исполнилось тринадцать, застрелился её дядя (шестой брат!), а через полгода - отец, не сумевший вынести очередную потерю.

Когда же отравился её последний дядя, девушка убедила себя в том, что её кровь заражена безумием и попыталась утопиться. В полном отчаянии мать призналась ей в грехе - и устроила свидание с НАСТОЯЩИМ отцом (он был “другом дома” и в кровном родстве со злополучными братьями не состоял). Убедившись в своём с ним “портретном сходстве”, девушка успокоилась и полностью излечилась от жажды смерти.

Избежать гильотины

Впрочем, жажда смерти в любой момент могла вернуться: неудачники были в моде.

Так, пять недель в Пиллау провёл писатель и драматург Генрих фон Клейст - типичный пример “романтической личности в конфликте с окружающим миром”. Фон Клейст в 15 лет воевал против Франции - был в рукопашном бою, ходил в штыковую атаку. Потом колебался - то ли ему убить Наполеона, то ли вступить во французскую армию и погибнуть на поле боя...

Клейст был платонически влюблён в королеву Луизу - особенно после того, как она спасла его от смерти: во Франции власти решили, что он шпион, и только вмешательство королевы позволило ему избежать гильотины...

В Пиллау писатель лечил расстроенные нервы - и упрашивал свою жену умереть вместе с ним. Жена отказывалась. И тогда Генрих фон Клейст сосредоточился на поисках женщины, готовой принять смерть “за компанию”.

Кровавый пикник

Такой женщиной оказалась Адольфина-София-Генриетта Фогель, больная раком. 21 ноября 1811 года Клейст и Адольфина приехали в один из берлинских пригородов, сняли в гостинице номер. Вечером долго гуляли по берегу озера. Утром - писали письма, потом взяли с собой кофе, еду, устроили “пикник” на берегу, бегали, смеялись, бросали камешки в воду, послали служанку за новым кофейником...

Служанка услышала выстрел, потом другой, прибежала обратно и увидела: Клейст и Фогель сидели друг против друга в яме, образованной выкорчеванным пнём. Клейст выстрелил Адольфине в грудь, после чего застрелился сам. В предсмерт­ной записке его было сказано:

“Истина в том, что мне ничего не подходит на этой земле”.

По воспоминаниям современников, именно эту фразу он твердил, пребывая в Пиллау...

Три года тюрьмы

Интересно, что в Восточной Пруссии чаще всего кончали с собой чиновники, врачи и учителя в возрасте от 41 до 50 лет. Хоронили их без торжественного погребения и религиозных церемоний. В 1877 году было принято новое уголовное уложение, по которому самоубийство приравнивалось к уголовному преступлению, а “соучастие” наказывалось тремя годами тюремного заключения.

Но неудачников это не останавливало. Особенно холостых. (Видимо, женатые меньше хотят убить себя и больше - другого.)

Целая семья неудачников носила звучную фамилию Будденброки - немецкий писатель Томас Манн посвятил им одноимённую толстенную сагу. Об интригах, предательстве, кровосмешении и деградации рода.

Кстати, один из Будденброков погиб в сентябре 1869 года на Замковом пруду (Нижнем озере), близ Королевского замка, где в честь посещения Кёнигсберга кайзером Вильгельмом I были устроены гуляния.

Покушение на кайзера

Ограждение Замкового пруда обрушилось, погибли 322 человека.

Интересно, что сам кайзер Вильгельм I, напротив, был чертовски везучим: в 1861 году в Баден-Бадене в него стрелял кёнигсбергский студент Оскар Беккер - но промахнулся.

В мае 1878 года в Берлине на улице Унтер дер Линден в императора дважды выстрелил подмастерье Гедель - и тоже не попал.

В июне того же года на той же улице доктор Карл Нобилинг выстрелил в Вильгельма дробью из окна второго этажа, однако лишь слегка ранил...

“Непотопляемый” Вильгельм умер своей смертью много позже.

Еврей стал нацистом

...Ну а ХХ век буквально вымощен именами “везунчиков”. Таких, как, например, Отто Браун, сделавший карьеру - от журналиста до премьер-министра Пруссии. В 1931 году его бюст работы Брахерта был торжественно установлен в здании городского архива, а в 1933-м - демонтирован пришедшими к власти нацистами...

Или таких, как Эрнст Байер - органист Кёнигсбергской синагоги. В 1933 году, чтобы получить разрешение продолжать службу в синагоге, Байер вступил в НСДАП. Разрешение он получил, но... в “хрустальную” ночь с 9 на 10 ноября 1938 года штурмовики сожгли синагогу дотла.

Байер остался без своего органа... в полном одиночестве, ибо для остальных членов НСДАП он прежде всего был евреем. А для евреев - предателем.

Впрочем, наступившие “тёмные времена” вели к всеобщему, тотальному краху. И никакая “звезда Адальберта” уже не могла ничему ни помочь, ни помешать. Ибо каждый - сам кузнец собственного несчастья. Но это уже другая история. А наши “прогулки” - продолжаются.

Д. Якшина