Наша сегодняшняя “прогулка” - по Кёнигсбергу домашних хозяек.

Вши и блохи

Известно, что жизнь прусской женщины долгое время была сосредоточена вокруг “трёх К” - детей, кухни и церкви. Но как менялась “специфика” этих заветных (или злополучных) литер?..

Понятно, что речь в данном случае о более-менее состоятельных женщинах.

Как правило, девушка в средневековом Кёнигсберге становилась “фрау” не позже двадцати лет. Возраст мужа мог быть любым. Но рост его редко превышал один метр шестьдесят сантиметров. Его небритое и немытое лицо чаще всего было обезображено оспой. В грязных засаленных волосах кишмя кишели вши и блохи. Зубы не чистились никогда, а запах изо рта мог быть весьма причудливым, но неизменно тяжёлым. С доминирующими “нотками” кислого пива и чеснока.

Впрочем, сама фрау пахла не лучше: чтобы вшей в волосах становилось поменьше, немки усердно натирали голову чесноком.

Роман с ртутью

Позже, в XVIII веке, у немцев начнётся “роман с ртутью”. Её будут есть, втирать в кожу как средство от насекомых... От отравления ртутью будут сходить с ума и умирать - но вши всё же умрут раньше.

Как это было принято у добрых католиков, жители Кёнигсберга практически никогда не мылись.

Харлан Флойд, автор нескольких книг об истории быта в Европе, приводит в одной из них историю Марты Кулис, жительницы Кнайпхофа. Её сожгли как ведьму, ибо она, по утверждению соседей, МЫЛАСЬ ДВА РАЗА В МЕСЯЦ. И мыла волосы примерно раз в неделю в проточной воде Кошачьего ручья...

Но если француженки, чтобы за­глушить “аромат” несвежего белья и грязного тела, с головы до ног обливались терпкими духами - немки на сей счёт особо не заморачивались. А в качестве “уступки красоте” они: а) пили уксус - для придания бледности кожным покровам; б) обесцвечивали волосы... собачьей мочой!

Смерть рыжих

Что поделать! Блондинки на “рынке невест” ценились выше шатенок или, прости господи, брюнеток. (Рыжие не котировались вообще - и очень часто заканчивали свой жизненный путь на костре святой инквизиции, по обвинению в колдовстве.) А спрос на этом “рынке” был явно ниже “предложения”: в перманентно воюющей Восточной Пруссии мужчин было гораздо меньше, чем женщин.

Опять же, Пруссия в то время - лидер среди европейских государств по эмиграции, за XV-XVII века в разные страны уехало около трёх миллионов молодых мужчин! Они поступали в наёмники или в слуги, или открывали в чужих городах свои лавки...

А девушки были готовы безропотно вымачивать волосы в собачьей моче, лишь бы не оставаться навсегда в девичестве - и не быть отправленной в монастырь или превратиться в служанку у собственных родственников.

Вместо унитазов

У фрау было много домашних обязанностей. Её статус зависел не только от положения в обществе её мужа, но и от количества детей. При этом было важно “соблюсти баланс”: иметь одного-двух выживших сыновей считалось маловато, нарожать сыновей шесть-восемь - чересчур расточительно. А

произвести на свет только дочек - почти преступно.

Стирка и уборка в средневековом прусском домене входили в число приоритетов. Подогрев воды в котлах стоил дорого - а полоскать бельё в реке, как это делали русские бабы, немки опасались: можно было ненароком оступиться и упасть - и смыть святую воду, в которую тебя окунули при крещении!..

Зато прусские хозяйки исправно протирали низ кроватей специальной отвратительно пахнущей настойкой, чтобы отпугнуть “постельных насекомых”. Также они следили за своевременным опорожнением “ночных ваз” - их содержимое выплёскивалось из окон прямо на улицу с криком “Поберегись!”

Вредный завтрак

Туалетной бумаги не было вплоть до начала XIX века. Вместо неё в состоятельных семьях использовались лоскуты ткани, а в семьях попроще - старые тряпки, палая листва или мох.

(Позже в дело пойдут прочитанные газеты. Бытовала шутка, что Иоганн Гуттенберг стал официальным изобретателем печатного станка - и неофициальным изобретателем туалетной бумаги.)

В средние века в Кёнигсберге ели дважды в сутки: обедали около полудня и ужинали вечером. Завтрак считался “излишним потаканием плоти” и сурово осуждался католической церковью.

Хорошая хозяйка перед обедом подавала аперитив: выпечку, приготовленную с сахаром или мёдом, яблоки. Потом шла собственно еда: хлеб, яйца, овощи, коренья, бобовые похлёбки, иногда - рыба, редко - мясо. И в качестве завершения трапезы - груши или кусочки пряного сахара.

Похлёбка из желудей

Свежее молоко пили только дети и старики. Взрослым давали пахту, сыворотку, скисшее или разбавленное молоко. Сливки шли исключительно для сбивания масла.

Вино за обедом пили редко, чаще - пиво. В качестве “перекуса” использовалась квашеная капуста. Средневековая хозяйка знала несколько способов приготовления похлёбки из желудей. Умела солить и коптить мясо и рыбу, мариновала грибы и овощи в особой смеси из кислого сока (полученного из незрелых плодов), вина, уксуса, чёрного перца, имбиря и шафрана. Рецепты приготовления блюд и маринадов передавались от матери к дочери. Время, необходимое для варки или жарки, указывалось путём “количества произнесённых молитв”.

Кто-то предпочитал хранить соленья и маринады в плотно закрытых банках, кто-то подстраховывался, покрывая продукт защитным слоем из мёда, сахара или жира...

Масло было принято сильно солить, мясо - солить и обильно посыпать пряностями. Но продукты всё равно портились - и чтобы замаскировать вкус тухлятины, хорошая хозяйка мелко резала мясо и овощи перед подачей на стол.

Без клизмы перед ванной

Кстати, за стол вместе с мужем средневековая немка практически никогда не садилась: постоянные беременности приводили к тому, что годам к 28-29 у фрау не хватало многих зубов.

Чтобы скрыть недостаток, дырки залеплялись воском, который во время еды приходилось убирать. Поэтому есть фрау предпочитала в одиночестве - а во время “парадных” обедов делала вид, что довольствуется исключительно пищей духовной.

Протестантство оказалось более “гигиеничным” по сравнению с католичеством. По крайней мере, купаться немцы уже не очень боялись - и перед принятием ванны человеку уже не ставили клизму, как раньше.

Хотя немцы всё равно мытьём увлеклись не особенно. Аж в 1899 году “Немецкое общество народных бань” продекларировало: “Каждому немцу баня - каждую неделю”. Но лозунг успехом не пользовался. К началу первой мировой на всю Германию приходилось всего 224 бани!

Показать всем нижнее бельё

После Реформации включился “повышенный режим экономии”. Доходящий порой до абсурда. Если католики снисходительно относились к бедным - то протестанты считали бедность пороком. Хорошая хозяйка, прежде всего, должна была уметь ЭКОНОМИТЬ. И демонстрировать это ценное качество окружающим, во славу мужа и для укрепления добропорядочной репутации семьи.

Матери учили дочерей: в “критические дни” надо было использовать лоскуты ткани, которые потом тщательно отстирывались и вывешивались вместе с остальным бельём сушиться на всеобщее обозрение. По этим лоскутам судили о хозяйке: насколько чисто в её доме стирают бельё и насколько щепетильно она считает каждый пфенниг.

...Семнадцатый век принёс хозяйкам и облегчение, и новые хлопоты. В домах появились механические часы, стеклянные зеркала, чугунные горшки, утюги, приспособления для печей и каминов, сковородки, кастрюли, чайники, вафельницы, ковши, тёрки... Всё это надо было чистить и содержать в идеальном порядке.

“Сюрпризы” домочадцам

В XVIII веке в Германии подешевел сахар - и хозяйки научились запасаться вареньем. Варили ягоды в медных тазиках, водя деревянной ложкой по маршруту, в котором “S” превращалась в “Z”. Баночки с вареньем закупоривались тщательно промытыми бычьими пузырями, под которые полагалось класть восковые бумажки и кружочки, пропитанные ромом.

Начало XIX века было ознаменовано господством стиля бидермейер. В домах бюргеров появились ситцевые обои в мелкий цветочек, муслиновые или бархатные занавески на окнах, акварели на стенах (позже - дагерротипы в увесистых деревянных рамках), комнатные растения, бюро и секретеры с ящичками для хранения сентиментальных писем и “сюрпризов”.

Хорошая хозяйка непременно готовила “сюрпризы” своим домочадцам - вроде вышитых гарусом домашних туфель для мужа, вязаных шарфиков для детей или кружевной салфетки для украшения гостиной.

Разбитая герцогиня

Хитом сезона (точней, почти целого столетия) была “разбитая герцогиня” - два кресла и мягкий табурет между ними, а также угловой полосатый диван. Всё это требовало особого, бережного отношения.

Всякое почтенное семейство должно было периодически устраивать “динеры” - званые ужины. Мастерство хозяйки проявлялось в том, чтобы правильно пригласить, рассадить и накормить гостей, выставив на стол сервиз из веджвудского или мейсоновского фарфора. А гости - особенно фрау - придирчиво осматривали тщательно убранную гостиную. Не слишком ли ярок свет? Это неэкономно. Не слишком ли тускло горят свечи? Это неприлично... Оценивали, как накрахмалены скатерть и салфетки, как вычищено столовое серебро, как вышколена горничная и т.д., и т.п.

Кормили гостей чаще всего соусами - так называлось порезанное мелкими кусочками мясо (обычно говядина) в густой мучной подливке. Сытно и экономно.

Груша с рыбой

К концу XIX века в быту появилось множество различных приспособлений: газовые плиты, в том числе переносные, духовки на колёсиках, особые щипчики для подкручивания фитиля, всевозможные соковыжималки, кофейные и перечные мельницы, мензурки для сыпучих продуктов, аптекарские весы для тщательного соблюдения рецептов из поваренной книги... Особые упоры для снятия сапог, специальные звонки и таблички на двери...

Всё это надо было беспрестанно чистить - до зеркального блеска.

Хорошая хозяйка должна была уметь подручными средствами вывести любое пятно, идеально выгладить мужскую сорочку, испечь фирменный пирог “груша с рыбой”, сварить компот из ревеня, приготовить мятное желе, рассчитать бюджет семьи на день, неделю и месяц, проверить у детей домашнее задание - и чистоту рук перед обедом... А ещё изготовить в домашних условиях дезодорант для подмышек (на основе талька и нашатырного спирта).

Неудивительно, что на домашних хозяек стали учить в специальных заведениях! Просто следовать маменькиным советам стало уже недостаточно.

Академия гувернанток

В 1909 году была основана Ремесленная школа для девушек (Madchengewerbeschule) на Казерненштрассе, 4-5, у Россгартенгского рынка (ныне улица не существует, находилась в районе ул. Фрунзе и Клинической). Считалось, что девушек там обучают различным профессиям - но на самом деле из них готовили качественных экономок и домо­правительниц.

К 1928 году в Ремесленной школе было уже 1.200 учениц - и срочно потребовалось новое здание. Его спроектировал известный архитектор Ганс Хопп, “поиграв” с кубами различной высоты, которые он расставил в гармонии друг с другом.

Строительство “академии тефтелек”, (как окрестили новую школу в Кёнигсберге) обошлось казне в 2.245.000 рейхсмарок - и было закончено в 1930 году. (Теперь в этом здании размещается Дом офицеров на Кирова, 7.)

Выпускницы “академии тефтелек” шли буквально нарасхват. Их, знающих бухгалтерию, азы медицины, кулинарию, портновское дело, умеющих вышивать, танцевать и играть в подвижные игры, приглашали гувернантками и экономками в состоятельные семейства - и очень часто их “присматривали” в эти же семейства в качестве “дипломированных жён”. Тем более что идеями феминизма они, как правило, не увлекались.

Кусок хлеба и тушёнка

Но... Когда к власти пришли нацисты, “академия тефтелек” политизировалась. Хорошая хозяйка теперь должна была понимать, что интересы государства важнее, чем интересы её собственной семьи.

За “верность идеалам” немецким фрау было обещано много земли на Востоке - и “недочеловеки” в качестве бесплатной рабочей силы. Теперь хорошая хозяйка должна была уметь воспитывать детей в преданности фюреру - и не роптать, если фюрер заберёт у неё мужа и сыновей. А ей - в утешение - предоставит право хлестать по щекам бессловесную рабыню, угнанную в Германию с оккупированных территорий...

Чем это всё закончилось, нам известно. Но это уже другая история. Как и та, где кёнигсбергские хозяйки выживали голодными зимами вместе с русскими, обменивая своё умение шить, штопать или готовить - на кусок хлеба или (о, чудо!) на банку тушёнки. А потом, готовясь к депортации, по всем правилам упаковки багажа укладывали весь свой немудрёный скарб в фанерные сундучки или клеёнчатые чемоданы, чтобы навсегда оставить Восточную Пруссию.

Ну а наши “прогулки” - продолжаются.

Д. Якшина