-
ПРИЗРАК КЁНИГСБЕРГА.
Янтарный рай глазами “понаехавшей”
Город начинается с вокзала
Наверное, не всем россиянам известно, что наш западный эксклав - регион весьма специфический. О чём прибывшие сюда на ПМЖ даже стихи сочиняют: “До “Большой земли” немерено границ, как в Америку приехал - и живи!”
Памятуя о том, что всё познаётся в сравнении, я как бывшая жительница Московской области, а ныне калининградка, не перестаю удивляться разнице в жизни обитателей ближнего Подмосковья и столицы “Дальнего Запада”.
Если театр начинается с вешалки, то город начинается с вокзала и железной дороги. Возьмём, к примеру, электрички. Восток и Запад - как земля и небо, в чём абсолютно убеждаешься, когда едешь из Калининграда к морю в новеньких чистых вагонах с не выбитыми окнами и не изломанными сиденьями. Публика трезвая, контролёры вежливые - “зайцев” не тащат за шиворот через весь состав, как приговорённых к расстрелу. Да и “зайцы”-то сюда не забегают.
А главное - тишина! Нет прессинга от агрессивной рекламы и попрошайничества. Обозревая из окна прибалтийские пейзажи, можно спокойно думать, мечтать и готовить себя к встрече со свободной морской стихией.
Ничего личного, только бизнес
Но не так обстоят дела в державной столице и её предместьях. Калининградцы, давно не бывавшие на “материке”, слабо представляют себе, от чего они избавлены.
Автобусом или легковушкой добираться из Москвы в пригород и обратно - себе дороже. Нескончаемые пробки и африканский зной летом превращают машину в жаровню, а пассажиров - в истекающие соком сардельки.
В электричке тоже не сахар, особенно в час пик. Мужская часть пассажиров, возвращаясь с работы, привычным движением вскрывает бутылки и угощается. Прекрасный пол по этой части сильному полу мало уступает, а некоторые ещё и фору дадут. Эмоции межличностных диалогов оставим за скобками.
Но, прежде всего, “достают” коробейники. У дверей лучше не садиться - пассажиров глушат, как рыбу, рекламируя свой товар через громкоговоритель и ставя баулы чуть ли тебе не на голову. Музыканты тоже отрабатывают свою копеечку - не тунеядцы ведь какие-нибудь, играют и поют, бывает и неплохо. Народ платит, хотя музыку не заказывал.
“Подайте Христа ради!..”
Самая колоритная часть поездной публики - попрошайки. Кто-то из них действительно опустился на самое дно, кто-то по здоровью иначе не может прокормиться, есть и профессионалы, работающие в образе. Смотреть на них интересно - те ещё персонажи! А легенды какие сочиняют - обрыдаешься, если не обхохочешься. Ну есть у человека склонность к лицедейству - тем и зарабатывает себе на хлеб. Богата Русь-матушка талантами и поклонниками.
Пассажиру в вагоне спокойно почитать не удастся, если он не глухой. Наушники и беруши не помогают. Попрошайки ходят друг за другом с изумляющей периодичностью, словно их кто-то выпускает на старт по свистку.
Вот косноязычный умственно отсталый внук с больным дедушкой, больше похожим на медвежатника, рассказывают свою душераздирающую историю. А вот православные бабушки продают “по благословению патриарха” церковную утварь: пояски, иконки, ладанки ото всех напастей. Есть у них и эксклюзив: специальные обереги для машин, кораблей и самолётов. Существует разновидность поющих старух - одни лихо исполняют народные плясовые, другие голосят молитвы, как на церковном клиросе.
Морпехи Балтфлота
Но отдельная категория, вызывающая у всех оторопь, - солдаты-калеки. Подвыпившие ребята в камуфляже ходят группами. Один из них играет на гитаре и поёт об ужасах войны. Репертуар прост: песни о погибшем товарище, про короткий, жестокий бой.
“Я убит под Аргуном, как Исус не воскресну…”, - поёт безногий солдатик. А потом они медленно идут по вагону со словами: “Граждане, подайте на протез!”
“Слышь, ребята, постой! Откуда будете, в какой части служили?” - спрашивает пассажир. Паренёк опёрся культёй ноги о перекладину костыля, пустой рукав заткнут за ремень с морской пряжкой: “Дагестан, батальон морской пехоты Балтийского флота”.
“В ветеранские организации не обращались?” - не унимается пассажир. “А мы на них и работаем, - отвечают. - Мы деньги нашим раненым зарабатываем. Сами мы не московские. Вон - Вовка, он из Волгоградской области. В Первую чеченскую воевал, на мине подорвался…”.
Вовка на костылях ковыляет до тамбура и зло затягивается сигаретой. За ним следует вся группа. И в вагоне становится так же тягостно, как и безысходно снаружи, за окном. Подмосковная электричка - это бесценный опыт, чтобы жизнь мёдом не казалась.
В столице Русского Запада
Но всё уже позади, и теперь я живу в городе, носящем имя “ничтожнейшего типографского наборщика” (слова Ивана Бунина). Здесь спокойно, хотя всюду парадоксы. К примеру, есть улицы-“динозавры”: Дзержинского, Чекистов, Павлика Морозова… Хороша прогулочка по родине Канта!
От гламурных ночных клубов, пафосных ресторанов и прочего “постмодернизма” словно на машине времени переносишься в родной “совок” - на раздолбанные дороги и к коробкам “хрущоб”, к изваянию Вождя и бывшему Дому Советов - этому “чудовищному бетонному зубу сдохшего дракона”.
Непривычного - много. Машины пропускают тебя в неположенном месте, и горожане взаимно вежливы. Как ни странно, скинхеды на улицах не избивают узбеков и таджиков, и никто тебе не бросит в лицо: “Понаехали тут!” А уж типичное российское “Да таких расстреливать надо! Сталина на вас нет!” - здесь вообще немыслимо.
Идёшь по тротуару, а на нём - нарисованное детской рукой солнышко и неровные буквы: “С добрым утром!” В Москве такое вряд ли увидишь. Не перестаёшь удивляться европейской чистоте улиц, отсутствию чиновного хамства и кровавой преступности. “У школьника украли мобильник” - читаешь в сводках криминальной хроники.
Композиции из осколков прошлого
Поначалу кажется, что здесь, как в ГДР: полу-Германия и полу-Россия. Даже ФСБ находится в здании бывшего Гестапо. А вот с исконно-русским проблемы - на блошиных рынках не найти элементарного самовара и даже деревянных ложек. Зато едва ли не за каждым поворотом тебя ждёт сюрприз: фрагменты старой Пруссии, канувшей в область воспоминаний и снов.
Калининград поражает именно этим - призраком Кёнигсберга. Немецкий городок с рождественской открытки. Над ним витает тень гофмановского кота Мурра, а птицы поют так же самозабвенно, как пели при Канте, - и на том же языке. Чудеса: по зимнему морю плавают лебеди, и рукой подать до Дании - можно на кораблике доплыть до Копенгагена.
Знамёна крестоносцев в историческом музее - тоже сюрприз. Для непонятливых экскурсовод объясняет, что тевтонские рыцари хоть и были врагами нашего отечества, но несли цивилизацию пруссам. Ну прямо как американцы - индейцам.
Колбаса и патриотизм
Если взять день сегодняшний, то по российскому ТВ почти не показывают Калининград - за двумя границами он. Отрезанный ломоть. Зато местный канал вещает о курсе валют - польской и литовской, и в библиотеках бесплатно преподают польский язык. Верно говорят: ближний сосед лучше дальнего родственника.
К Москве тут относятся с неприязнью, но к рядовым скромным москвичам - толерантно, хотя и с плохо скрываемым злорадством (всё-таки к нам сбежали!). А потом начинают уважать, если заслужил, и принимают в “семью народов”.
“Да забудьте вы про вашу Москву!” - от души советуют мне. Рада бы забыть, но напоминают. В Калининграде есть колбаса под названием “Раменская”, а я - недавняя жительница Раменского района Московской области. Нескоро отвыкаешь от города военных лётчиков - Жуковского, откуда я приехала в город военных моряков. Идёт по улице эдакий красавец в кителе и с кортиком на боку - экзотика!
Наглядный пример для жизненной ориентации калининградцев - соседний Евросоюз, это сразу кожей чуешь. И патриотизм понимается здесь иначе. “В России давно не был?” - спрашивают друг друга жители бывшего Кёнигсберга. Экскурсии в “метрополию” - обязаловка для школьников: не желают они на Восток, если рядом Запад.
Переселенцы без конкуренций
Пронзительная готика Кафедрального собора, реальная могила Канта и Балтийское море с криками чаек - неужели отныне это всё моё! Быть может, местные жители и усмехнутся эйфории приезжего: ты, мол, сперва тут поживи - по-другому запоёшь.
Что ж, область бедная, дотационная, но зато дешёвые продукты питания, в том числе польские и литовские, всегда свежая рыба и вообще жить здесь на треть дешевле, чем в Подмосковье, уж не говоря о Москве. Область полупустая, но зато теперь в моём вагонном окне не безысходность, а милые сердцу картины: бывшие прусские охотничьи хозяйства, откуда вот-вот выскочит лесной олень по моему хотенью, умчит меня в свою страну оленью…
И если в нашей великой державе интернационализм давно отбросил копыта, а ксенофобия цветёт пышным цветом, то куда податься бедному еврею, какой бы национальности он ни был? Не иначе как приехать по госпрограмме “Переселение” в Калининградскую область - тут тебе и “российский Гонконг” и “балтийский Лас-Вегас”.
Спасибо, Кёнигсберг, что воздух твой насыщен влагой, поэтому нигде нет таких широких и ярких радуг над морем, как здесь. Спасибо, Калининград, что новенькая электричка с комфортом мчит меня к берегам Балтики, продуваемой европейскими демократическими ветрами, а работники РЖД непривычно вежливы. “В стране гуманных контролёров я жил - счастливый безбилетник…”.
Н. ЧЕТВЕРИКОВА,
2006 год.
