Наша сегодняшняя “прогулка” - по книге, которая называется “Золотая тень Кёнигсберга” и является продолжением “Прогулок по Кёнигсбергу”, изданных в прошлом году калининградским издательством “Живём” (т. 50-81-83).

Это - второй этап совместного проекта редакции “Новых колёс” и издательства “Живём”. Кстати, для нас - автора “прогулок”, учредителя газеты и коллектива редакции - этот проект абсолютно НЕ КОММЕРЧЕСКИЙ. В смысле, реализацией книг мы не занимаемся, цену на них не устанавливаем и не получаем от их продажи ни копейки. В нашем распоряжении - только авторские экземпляры, которые (как и в прошлом году) будут подарены друзьям и единомышленникам.

И это наше сознательное решение. Мы не делаем бизнес на истории Кёнигсберга. Мы даём читателям возможность увидеть Восточную Пруссию нашими глазами.

Акушеркой была немка

“Золотая тень Кёнигсберга” - не путеводитель по историческим местам, не пособие для туристов и не учебник краеведения. Это - попытка воплотить в словах ОБРАЗ нашего края - исключительного, неповторимого, парадоксального... Образ, давно утраченный в реальности, но существующий в воспоминаниях и легендах, снах и мечтах... на страницах старых писем и путевых заметок... в том самом “мифологическом пространстве”, где Кёнигсберг соседствует с Атлантидой.

...Я родилась в шестьдесят пятом году, в доме довоенной постройки в Балтийском районе Калининграда. Мои родители - первые переселенцы. Мать приехала из Смолен­ской области, папа родился на Брянщине. Встретились они в Виттенберге (ныне это посёлок Нивенское Багратионов­ского района). Когда мама рожала мою старшую сестру, акушеркой была немка, записанная в паспорте как литовка (жена советского офицера). Это было в год смерти Сталина. Мало кто в Виттенберге-Нивенском не знал, что Матильда (Мотя) никакая не литовка - а вот не выдали же...

А много позже, когда мы жили уже в Калининграде и было мне лет семь-восемь, в нашем Трамвайном переулке каждый вечер выходила на прогулку очень пожилая супружеская чета с пожилой кудлатой болонкой. Муж - седенький сухопарый старичок - трогательно поддерживал жену под локоть. И все знали, что это - немцы. Каким-то чудом (наверное, тоже записанные литовцами) избежавшие депортации.

Пулемёт под кроватью

...Я не была “продвинутым” в плане истории ребёнком. Просто немецкое прошлое города естественно вплеталось в моё настоящее. Там, где сейчас троллейбусный парк, мы с ребятами в детстве находили ржавые железные кресты и патроны... Играли в бомбоубежище недалеко от станции “Сортировочная”, пока его не засыпали.

Мой одноклассник подорвался на Бальге. У моего другого одноклас­сника в подвале лежал немецкий автомат. И это не было анекдотом: дескать, каждый калининградец хранит под кроватью немецкое оружие. Автомат он нашёл, копаясь с бабушкой на даче (!) Дома у меня стояла немецкая мебель, вывезенная родителями из Виттенберга...

Моя тётка, жившая в Нивенском, вплоть до своей смерти (до 1993 года!) называла Багратионовск “Прейшелава”, а Владимирово - “Тарава”. И так говорили многие, даже не подозревая, что почти возвращают немецким названиями исконно-прусское звучание. И я помню, какими суровыми, величественными и трагичными казались мне руины Кафедрального собора, как мрачно зияли проёмы окон - точно раскрытые в беззвучном крике рты...

Немецкое прошлое БЫЛО - а говорить о нём было нельзя. Много, очень много лет прошло, прежде чем воплотились в слова обрывки ранних впечатлений - и поздняя скорбь о том, как много разрушено, утрачено безвозвратно.

Соседка России

Но, как ни странно, нынешним детям - хуже. Город, который видели в детстве мы, ещё позволял ДОГАДАТЬСЯ о прежнем величии. Сегодня “кёнигсбергские мотивы” стали “трендом и брендом”. Ими торгуют оптом и в розницу, навынос и распивочно. Одна вывеска “Кёнигсберг-сток” чего стоит!

Нет, конечно, школьников пытаются приобщить к “истории края”. Но... как сказал мальчишка в Правдинске-Фридланде во время одной из “учебных экскурсий”: “Надоели эти сраные города!” Ему надоело то, о чём он, в сущности, и не знает. И чего не любит. Ведь “тренды и бренды” нельзя любить. Их можно только ИСПОЛЬЗОВАТЬ. Всё, что связано с Кёнигсбергом, используется в хвост и в гриву.

А наша книга - для тех, кто ЛЮБИТ этот странный край. Для тех, кто МОЖЕТ его полюбить... И для этого совсем необязательно здесь родиться.

“Золотая тень Кёниг­сберга” - это тридцать четыре “прогулки” по городам и замкам Восточной Пруссии. Повторяем, мы не ставили перед собой цель написать исторические и краеведческие очерки. В первую очередь, нас привлекали те факты (или легенды), которые отражают самобытность этой земли - и её тесную связь с “соседкой” Россией. А также - “шекспировские страсти”, которые кипели здесь с эпической силой.

Фаворит Альбрехта

Ну и, конечно, сюжеты, достойные Вальтера Скотта и Александра Дюма. Например, история замков Нойхаузен (ныне это Гурьевск) и Кройцбург, с которым тесно связано имя Пауля Скалиха, загадочного фаворита герцога Альбрехта... Или Фишхаузен, в окрестностях коего любил охотиться безумный сын герцога Альбрехта. Страдающий “чёрной меланхолией”, он травил зайцев в особом заячьем загоне, по вечерам и в ненастную погоду точил какие-то странные детали на токарном станке, а засыпал лишь после длительного убаюкивания, для чего в зале замка была сконструирована кровать, типа большой колыбели... Был ли он действительно безумен - или эту версию активно поддерживали сановники, стремясь оттеснить его от власти после смерти герцога Альбрехта? Этот вопрос так и остался открытым.

Особый разговор - о крепости Пиллау и о выросшем под её сенью городе с тем же названием, который король Фридрих I любовно называл “моим маленьким Амстердамом”.

А “янтарный рай Пальмникен” (ныне Янтарный)? “Солнечный камень” здесь начали собирать ещё в седой древности. На протяжении столетий способы менялись: “старатели” то ловили треугольными сачками морские водоросли, то рыхлили дно специальными баграми, то извлекали янтарь из глины с помощью “царапок” (приспособлений на манер тех, что и поныне применяются при уборке картофеля).

“Старатели” даже умудрялись привлекать “ясновидящих”, то есть людей, способных сквозь небольшую толщу воды различать крупные куски янтаря. И тогда янтарь добывали даже ночью, при свете горящей смолы в бочках, привязанных к деревьям!

Бобровые головы с горячей подливкой

Во времена правления в Пруссии Тевтонского ордена вся янтарная добыча была объявлена его монополией. За незаконный промысел полагалось одно наказание - смерть. Но, помянув очередного беднягу, который “образцово-показательно” раскачивался с высунутым языком, искатели янтаря облачались в высокие сапоги и специальные костюмы, туго зашнурованные у горла, - и отправлялись на свой опасный и преступный промысел. И Балтийское море кормило отчаянных... Об этом и о “пальмникенском следе” в поисках янтарной комнаты, и о гибели узников концлагеря в штольнях шахты “Анна” - можно прочитать в нашей книге.

А ещё - о воинственных женщинах прусского рода Побетин и о замке Бальга, отмеченном проклятьем пруссов, и о тушёных бобровых головах с горячей подливкой из трав, подаваемых в трактирах под Прейсиш-Эйлау... и о трагедии Генриха Монте, возглавившего мощное восстание пруссов против крестоносцев, и о “скромном обаянии буржуазии” в курортных городах Кранце и Раушене...

А история “мумия возвращается”? Нет, к американскому кинемато­графу отношения она не имеет, связана она с Инстербургом.

Французский полковник Пьер де ля Кав бежал из Франции, когда там стали притеснять гугенотов. В 1651 году ему были пожалованы земли близ Инстербурга, где он основал деревню и общину Дидлакен (ныне пос. Тельманово) и возвёл церковь.

Полковник в гробу

Позже Пьер де ля Кав стал губернатором крепости Пиллау. А на старости лет увлёкся бальзамированием. Когда умерла его супруга, он сам забальзамировал её тело - и распорядился сделать то же самое с его собственными телом после кончины. Мумии были выставлены в мавзолее Пьера де ля Кава в дубовых гробах со стеклянными крышками.

Но... в ходе Семилетней войны (1756-1763) Дидлакен взяли русские. Мумию Пьера де ля Кава солдатики выбросили в пруд по соседству.

Война закончилась тем, что наследник Елизаветы Пётр III, большой поклонник Фридриха, вернул своему кумиру все завоёванные русскими территории. Мумию Пьера де ля Кава выловили из пруда, высушили, положили в гроб и выставили на прежнем месте.

В 1807 году в Дидлакен, после битвы под Фридландом, вошли французы. И - выкинули мумию в пруд!

Французы ушли. Мумию вытащили из пруда и водрузили в мавзолей.

В 1914 году Дидлакен заняли русские. Мумия вновь полетела в пруд!

Русские отступили. Пьер де ля Кав, натурально, вновь оказался в своём гробу, хоть и изрядно подпорченный. Ну, а потом пришёл 1945-й. И билет по маршруту “мавзолей-пруд” был выписан в одну сторону окончательно. Но какая могла бы получиться картина! Заинтересуйся кто-либо из режиссёров таким вот сюжетом...

“Врата ада” и... Тельман

Кстати, древние пруссы верили в то, что на территории современного Черняховска находятся... врата в Царство Мёртвых (или Царство Теней). Сейчас на этом месте - посёлок Тельманово. “Врата ада”, названные в честь немецкого коммуниста Тельмана, - согласитесь, это впечатляет.

А какая драма могла бы быть снята на тему “тильзитского мира” и взаимоотношений королевы Луизы с Наполеоном и Александром I... Вуди Аллен прославил Барселону, сняв простенький, в общем-то, фильм про Вики и Кристину. А здесь - такие имена, такие события! И даже - фрагментарно сохранившиеся интерьеры...

Сюжетов - сотни. С каждым населённым пунктом Восточной Пруссии связано НЕЧТО весьма интересное - и очень часто в этом ИНТЕРЕСНОМ фигурируют русские имена. Или - имена тех, кто так или иначе “вписался” в историю НАШЕЙ страны. Мы очень благодарны краеведам, по крупицам собирающим сведения о своей “мало родине” и готовым поделиться сокровенными знаниями. Мы - не конкуренты ни краеведам, ни историкам. Но, работая в разных жанрах, все мы припадаем к одним и тем же источникам - благо, живительной влаги хватит на всех. Да и дело у нас - общее, ибо “ценник” на истории Кёнигсберга куда хуже, чем гриф “Совершенно секретно”. “Золотая тень” - бесценна.

Мы рады, что издательство “Живём” предоставило нашим читателям шанс получить 34 “прогулки” не в виде газетных вырезок (а многие наши поклонники их до сих пор собирают!), а в виде прекрасно оформленной художниками С. Федоровым и И. Автуховым книги.

Звёздное небо над нами

В издании книги по-прежнему не участвовали бюджетные деньги - ни городские, ни областные, ни федеральные. Проект осуществлён на средства издательства и спонсоров-рекламодателей.

И последнее.

В прошлом году в некоторых местных СМИ нас упрекнули в недостаточном патриотизме. Дескать, зачем “расписывать” немецкое прошлое - этот “марципановый рай” - самыми вдохновенными красками. Зачем горевать об “утраченной Атлантиде? Не означает ли это отрыва от “собственных национальных корней”?..

Не означает. Я - русская. И Кёнигсберг я люблю именно как русская. Гордясь ещё и тем, что очень многое - полезное, важное - пришло в Россию из Кёнигсберга. Ибо так исторически сложилось, что лучшие из живущих на этой земле её как клетку не воспринимали. Они были открыты МИРУ, справедливо полагая, что “Звёздное небо над нами” едино для всех, как должен быть един для всех и “закон собственности внутри нас”.

Патриотизм - не отрицание, а утверждение. Не отказ, а принятие. Осознанное, свободное, бескорыстное. Нам выпало редкое - возможно, уникальное - счастье выращивать своё “древо жизни” на мощной корневой системе, доставшейся от предков, - и от своих, и от чужих. Ну а что бывает с теми, кто путает горячую любовь к своему народу с идеей его превосходства над остальными, - история Кёнигсберга нам показала. В жутких красках и лицах.

Ну а наши “прогулки” - продолжаются!

Д. Якшина