Не корысти ради, а вертикали для. Капитан 2 ранга Михаил Буркин и финансист Западного военного округа Андрей Литвинчук с июня 2011-го по январь 2012 года получили от 25-ти моряков корвета “Стерегущий” 2 млн. 64 тыс. рублей. Деньги собирались из ежеквартальной премии, выплачиваемой в соответствии с приказом №1010.

Командир корабля шесть раз издавал приказы о материальном стимулировании контрактников премиями размером по 100 тысяч рублей. Половину этих сумм Буркин забирал. Если же контрактники отказывались платить, больше премий они не получали.

Хорошо налаженный бизнес по-флотски дал сбой после вмешательства правоохранительных органов - кто-то недовольный пожаловался в военную прокуратуру.

Выяснилось, что господа офицеры намеренно завысили численность личного состава корвета. Литвинчук предоставлял сведения о 128 военнослужащих-контрактниках, в то время как реальный состав экипажа состоял из 80 человек. В результате финансирование существенно увеличилось.

Денежное довольствие, выписанное на мёртвых душ, также выдавалось подчинённым в качестве премий. Но часть денег Михаил Буркин у них забирал и передавал флотскому финансисту...

Было возбуждено уголовное дело по ч. 4 ст. 159 УК РФ (мошенничество группой лиц в особо крупном размере). И вот оно уже в суде.

Сторона обвинения представила 48 свидетелей. Большинство из них подтвердили, что командир корвета делился “откатами” с флотским финансистом.

В своём последнем слове теперь уже бывший командир “Стерегущего” сказал: “Я признаю, что собирал деньги с подчинённых военнослужащих, указанных в обвинении. Также по месту, времени и суммам передаваемых денежных средств Литвинчуку. Я это делал не для личного обогащения или из корыстных побуждений, а для того, чтобы военнослужащие получали достойные премии, чтобы они лучше выполняли свои служебные обязанности. Также я знал, что военнослужащие тратят часть денег на содержание корабля... Себе никаких денег я не оставлял и на свои нужды не тратил, в содеянном раскаиваюсь. Тридцать процентов от суммы, начисленной выше положенного, я передавал Литвинчуку”.

По словам Буркина, он не знал, каким образом Литвинчуку удалось выписывать премии морякам, а часть собранных денег предназначалась “для передачи наверх”.

Суд поинтересовался, почему Буркин предпочёл решать премиальные вопросы с Литвинчуком, а не обращался к командиру 105-й бригады кораблей охраны водного района, в которую входил “Стерегущий”.

“Или вы сами ведёте личное хозяйство корабля? Мины нужны - скинулись экипажем и купили, так получается? Вас же должны обеспечивать?” - спросил судья Александр Шляхов.

“Должны, да. Заявки я подавал, но вопросы не решались”, - ответил Буркин.

Судья Шляхов выяснял у свидетелей истоки бессловесной покорности. Денежное довольствие контрактников “Стерегущего”, по их же показаниям, в 2011 году было не ахти какое - 17-18 тысяч рублей в месяц. 100-тысячная премия явно приходилась ко двору. “Чистыми” моряки на карточки получали 87 тысяч - после вычета подоходного налога, да ещё половину командиру отдавали.

“Я по приказу Буркина отдал ему 45 тысяч рублей, - заявил в суде комендор артиллерийской батареи старшина 1-й статьи Сергей Лавренко. - Считал, что отдаю деньги на корабельные нужды. Мы тогда готовились то ли к Дню ВМФ, то ли к международному военно-морскому салону”.

“Стерегущий” спустили на воду в мае 2006 года, он считался новейшим корветом российского флота и постоянно участвовал в торжественных мероприятиях. На военно-морской салон в Петербурге, например, приходил в 2007-м, 2009-м и 2011 годах.

Буркин, оправдывая сбор денег на общие нужды, применительно к корвету употребил на суде словосочетание “показной корабль”.

Прокурор, однако, освежил память старшины Лавренко, зачитав показания на следствии. В них о целевом назначении поборов не сказано ни слова.

- А если бы вы отказались подчиняться подсудимому?

- У меня мог случиться, извините за выражение, “залёт”. Например, не сдал бы ЛФП (физическая подготовка) или получил дисциплинарное взыскание (по приказу “десять-десять” к дополнительному материальному стимулированию не представляются военнослужащие, имеющие дисциплинарное взыскание и неудовлетворительные результаты по физической подготовке). В общем, платил командиру, чтобы и впредь получать премии.

По словам Лавренко, о необходимости делиться Буркин сообщал лично. Ему же в каюту контрактники и носили наличность.

Старший трюмный “Стерегущего” Илья Цыганков заверил судью Шляхова, что моральных страданий от “системы Буркина” не испытывал. Премии ему выписывались два раза.

“Отдал и отдал. Более того, мы тратили деньги из своих зарплат. Скидывались на краску для “Стерегущего”, покупали за свой счёт совки, ведра”, - описал Цыганков изнанку “показного корабля”, на содержание которого вроде как полагается тратить не личные средства экипажа, а государственные.

Ещё один свидетель, Андрей Надыршин, припомнил случаи отказов подчиниться неформальному приказу Буркина:

- Эти ребята больше премии не получали. А мы платили. Это лучше, чем ничего. Мне Буркин велел заплатить в качестве “отката” не половину, а 30 тысяч рублей. Я думал, что он забудет о своём требовании, но он неоднократно мне напоминал.

- Как вы понимаете смысл слово “откат”? - спросил судья.

- Часть выплаты командиру за получение последующих премий.

Второй подсудимый, Литвинчук, вину полностью отрицает, божится, что не получал денег от Буркина и не признаёт никаких действий в качестве его сообщника.

В прениях 15 января представитель военной прокуратуры заявил: “Прошу суд признать Буркина виновным и назначить ему наказание в виде лишения свободы сроком на 3 года со штрафом 100 тыс. рублей (командир корвета активно сотрудничал со следствием)”. Для Андрея Литвинчука он попросил 5 лет колонии и 200 тысяч рублей штрафа.

16 января судья огласил приговор: Буркину назначено наказание в виде одного года лишения свободы в колонии общего режима, Литвинчуку - 2,5 года. Оба фигуранта громкого уголовного дела были взяты под стражу в зале суда. Однако, скорее всего, они попытаются обжаловать обвинительный вердикт в вышестоящей судебной инстанции.