Я слишком люблю таких людей,

из которых нельзя наделать гвоздей

Марина Кулакова, рок-музыкант, поэт

Купание в фонтанах

Россия - страна ветеранов военной службы. Абсолютное большинство наших мужиков “прошло армейскую школу жизни” - драили зубными щётками толчки, красили траву в зелёный цвет и копали траншеи “от забора и до отбоя”. В общем, хотя бы годик занимались “настоящей мужской работой”, и очень горды этим. Женское население долж­но относиться к таким людям с любовью, а всякие “яйцеголовые ботаны”, портянок не нюхавшие, - с уважением и трепетом.

Так что, когда на улицах россий­ских городов орут, купаются в фонтанах и куражатся пьяные личности в голубых беретах, бескозырках или зелёных фуражках - мирное население и полиция относятся к этому с пониманием. А что вы хотели? Защитники Отечества. Опора государства. Патриоты с большой буквы “П”. Как говорил пролетар­ский поэт, “гвозди бы делать из этих людей, в мире бы не было крепче гвоздей”.

В общем, как ни крути, а настоящая военная служба - это романтика и героизм, помноженные на милитаризированный маразм. И капитан 3 ранга запаса Игорь Рудников, как любой другой человек, носивший погоны, знает это на собственном опыте.

100 граммов перед вылетом

Детство Игорь провёл на Украине, в том числе в городе Узин, рядом с Белой Церковью, где служил его отец - борт-инженер стратегического бомбардировщика “Ту-95”. Понятно, что все мальчишки в округе бредили авиацией. 14-летний Игорь мечтал поступить в лётное училище и уговорил отца взять его в учебный полёт.

В один из прекрасных июнь­ских дней Игорь на велосипеде приехал на военный аэродром - к огромному “Ту-95”, в тени которого на травке лежал весь экипаж “машины боевой”. Одиннадцать человек в комбинезонах и лётных шлемах выпивали разведённый спирт, закусывая салом, луком и огурцами.

- Мальцу не наливать, - пошутил командир. - В первый полёт на трезвую голову нужно идти.

По бетонке примчался “газик”, из которого выскочил старший лейтенант медицинской службы.

- Предполётная проверка! - сообщил старлей. - Жалобы на здоровье есть?

- Пить будешь? - вопросом на вопрос ответил командир и протянул медику стакан.

Старлей выпил, крякнул, закусил, подписал какие-то документы и укатил восвояси.

- Всё, сворачивай скатерть-самобранку, - приказал командир, взглянув на часы. - Лететь пора. Сейчас комполка провожать приедет.

Игорь смотрел на это зрелище, открыв рот. Вот они, героические красные соколы!

Помидоры в бомболюках

Командир полка не заставил себя ждать: приехал, прошёлся вдоль строя лётчиков, пожелал удачи, козырнул и махнул рукой - по местам!

Игорь забрался в самолёт вместе с экипажем - на глазах у комполка, который сделал вид, что не заметил “зайца”. Завели моторы, разбежались по бетонке и подняли тяжёлую машину в воздух.

- Пошли спать, - зевнул командир ракетоносца. - Дальше летим на автопилоте. До Моздока можно покемарить...

В кабине остались штурман и радист. А Игорь устроился в прозрачном колпаке - в самом носу самолёта. Зрелище было потрясающим: солнце, облака, внизу отлично виден Днепр. Сказка!

Стратегический бомбардировщик приземлился на военном аэродроме в Моздоке. Офицеры оставили самолёт техникам и поехали на грузовике - за овощами, на местный рынок.

- Здесь дешевле, чем у нас, - объяснил командир. - Обычно мы дыни с арбузами закупаем, а сегодня возьмём помидоры.

В общем, загрузили бомбовые отсеки под завязку и отправились обратно - домой.

- Главное, - нахмурился командир, - чтобы никакая падла особистам про наш груз не стуканула. А то придётся, как прошлый раз, арбузами родную Украину бомбить...

Обошлось. Долетели нормально - с помидорами.

Львовский мятеж

Стать лётчиком Рудникову не удалось - медкомиссию не прошёл. Игорь подал документы в Львов­ское военно-политическое училище - на факультет журналистики. Поступил.

Учебное заведение располагалось в центре города, в бывшем дворце времён австро-венгерской империи: мрамор, высоченные потолки, лепнина, колонны. Среди курсантов - множество сыновей командующих округов, заместителей министров обороны, членов правительства СССР, партийных начальников. Впрочем, держались эти ребята скромно. О родственных связях многих из них сокурсники узнавали случайно.

Именно так произошло с Сашей Боганом, с которым Игорь учился в одной роте.

- Незаметный такой паренёк, - вспоминает Рудников. - Воспитанный, дружелюбный. Но именно он поднял “мятеж” и захватил училище.

Младший сержант Боган дежурил по роте. Когда курсанты ушли на занятия, Саша с дневальными принялся наводить порядок в казарме. Самую большую головную боль доставлял старый дубовый австрий­ский паркет в коридоре длиной 78 метров и 4 метра шириной. Чистить и натирать его было настоящим мучением.

В разгар приборки пришёл командир взвода лейтенант Попов. Офицер был не в духе и стал придираться ко всему, что можно. При этом Попов не ругался, а унижал сержанта изысканно - обидно-витиеватыми литературными фразами (как-никак, командовал на факультете военной журналистики). Боган аж зубами скрипел от возмущения.

- Если через час в роте не будет всё блестеть, - процедил лейтенант, - разжалую!

Ушёл. Через час вернулся, но Боган его уже не встречает. Где дежурный? А тот забаррикадировался в оружейной комнате, завалив двери и окна металли­че­скими шкафами и выставив в импровизированные бойницы пулемёты.

- Иди сюда, - прокричал младший сержант лейтенанту, - поговорим!

И передёрнул затвор. Попов спрятался за угол и вызвал подмогу. Через несколько минут всё училище подняли по тревоге. Мятеж!

Залакировали и покрасили

Надо сказать, что оружейная комната располагалась так удачно, что из окон второго этажа можно было простреливать половину территории училища, включая штаб и кабинет начальника-генерала. Курсантов и офицеров отовсюду эвакуировали и начали переговоры с “мятежником”.

Саша не сдавался до самого вечера, пока не приехал его отец. Он оказался первым секретарём Ровенского обкома КПСС. Папа уговорил сына на почётную капитуляцию.

Сашу увезли в психушку, откуда через месяц перевели в госпиталь. А оттуда младший сержант Боган вернулся назад в училище, где его понизили в звании до курсанта. Никаких других дисциплинарных мер к “мятежнику” предпринято не было. Парень спокойно дослужился до выпуска. Правда, выпустился не коммунистом, а только кандидатом в члены КПСС.

Отцу это стоило не очень больших трудов. В то время в Ровен­ской области возводилась атомная электростанция. С использованием импортных строительных и отделочных материалов. Всё это в промышленных объёмах стало поступать в Львовское училище. Казарме журналистов достались немецкая краска и лак - несколько бочек. А поскольку краска была только белого цвета, то все помещения превратились в больничные палаты: красили всё подряд - окна, стены, лестницы, умывальники, туалеты. Даже унитазы.

И лакировали тоже всё - от паркета до дверей и тумбочек.

Сколько стройматериалов ушло на дачи разного рода военных начальников, история умалчивает.

Короче, мятеж закончился благополучно. Все были довольны.

Секретная миссия

В 1986 году лейтенант Игорь Рудников прибыл на Балтийский флот. Сначала служил в военно-морской базе Балтийск в местной многотиражке, а потом стал корреспондентом флотской газеты “Страж Балтики”. Материалы тогда публиковались в основном о боевой подготовке или о мелких бытовых неурядицах. И только с разрешения военного цензора. Без его штампа нельзя было опубликовать ни одну заметку.

В дальние походы журналисты ходили крайне редко. Начальство это вполне устраивало, но в 1988 году командующий Балтфлотом адмирал Виталий Иванов неожиданно махнул шашкой.

- А почему у нас на боевую службу корабли ходят, а военных журналистов на этих кораблях мало?! - вдруг задал вопрос на одном из оперативных совещаний адмирал Иванов.

И приказал редактору “Стража Балтики” направить корреспондента на корабль, выходящий в море: “Завтра же! На первом же корабле!”

В редакции выбор выпал “на самого молодого”. Им оказался Рудников. Собираться пришлось стремительно - утром военный журналист был на борту “ближайшего корабля”. Им оказался секретный корабль-разведчик.

- Это такой “белый пароход”, маскировавшийся под специальное судно связи, - вспоминает Игорь Рудников. - Он шёл в Северное море, подплывал к Северной Ирландии, залив Клайд, где в то время базировалась десятая эскадра атомных ракетных подлодок США типа “Джордж Вашингтон” и следил за выходом субмарин в море. На “белом пароходе” специальный экипаж. Моряки во время похода даже по внутренней корабельной связи друг друга по званию не называют. Только Иван Иваныч, Пётр Петрович, Серега...

И тут на борту появляется журналист с редакционным заданием - о чём-то собирается рассказать на страницах газеты!

Шифровки о Ленине

Надо сказать, что все сообщения с корабля уходили только в зашифрованном виде. Как только они попадали в штаб флота, то сразу же получали гриф “совершенно секретно” - неважно, что там было написано. Только после этого депеши подлежали расшифровке.

Поэтому материалы Игоря для газеты могли уйти на берег только через рубку радиста-шифровальщика.

Мало того, что для передачи всех сообщений использовались специальные каналы связи, так ещё объём радиограмм был ограниченным. Как тут целую газетную статью отправишь!

Да и командир корабля капитан 2 ранга Замятин был не в восторге: у него боевая задача, режим секретности, а тут какие-то “литературные упражнения”.

- Надо отправить заметку, - пошёл ва-банк Рудников, - как ваш экипаж готовится встретить день рождения Владимира Ильича Ленина. Или вы не собираетесь его отмечать?

Против такого аргумента коммунист Замятин не мог устоять.

В общем, вскоре в разведуправление флота начали поступать короткие шифровки странного содержания. Типа: “Матрос Петров на своём боевом посту выполнил задачи моториста-трюмного на “отлично” и награждён грамотой, а замполит Мячин провёл политинформацию”.

Редактор “Стража Балтики” вынужден был лично ходить в штаб флота, знакомиться с шифровками своего корреспондента и давать подписку о неразглашении “секретных” донесений. После этого о публикации в газете морских заметок не могло быть и речи.

Но больше всего, наверное, мучились американские специалисты военной радиоразведки. Представляете, как они ломали головы: вроде всё расшифровали, а в итоге какой-то матрос Петров на своём боевом посту отмечает день рождения какого-то Ильича...

Что хотел этим сказать экипаж русского корабля-разведчика, выполняющего ответственнейшую задачу по слежению за стратегическим подводным ракетоносцем США?!

Паша-Мерседес

“Лихие девяностые” привнесли в жизнь военных ещё больше сумятицы. Страна разваливалась, кое-где уже взялись за оружие. Да что там кое-где! Даже Белый дом в Москве в 1993-м расстреляли из танковых орудий. В общем, время было очень неспокойное.

И тут Рудникову позвонили коллеги из Москвы - журналисты “Комсомольской правды”, попросили поучаствовать в подготовке репортажа. Тогдашний министр обороны Павел Грачёв по кличке “Паша-Мерседес” после длительного противостояния пошёл на мировую со столичными “акулами пера”.

- Что вы всё чернуху гоните?! - пожаловался министр. - Поезжайте, например, в Балтийск, посмотрите, как морская пехота служит. Орлы!

Журналисты собрались в командировку. Рудников позвонил дежурному по штабу флотом, тот соединил с нач­штаба - вице-адмиралом. Тот дал команду командиру бригады морпехов.

- Есть! - ответил гвардии полковник. - Устроим журналюгам показуху! Огненное шоу!

Когда москвичи прилетели в Калининград, Игорь (теперь уже по приказу вице-адмирала) сопроводил их в Балтийскую военно-морскую базу (ВМБ).

Захват Балтийска

В бригаде морской пехоты журналистов встретили радушно - дали два грузовика со взводом вооружённых до зубов матросов, загрузили ящики холостых патронов и взрывпакетов. “Шоу” решили устроить рядом с военной гаванью, на фоне полузатопленных кораблей.

Пока доехали, пока приготовились, начало смеркаться - дело было в октябре. Морпехи устроили маленькую войнушку - нещадно палили из автоматов и пулемётов, швыряли взрывпакеты и ещё что-то помощнее. Грохотало и ухало на весь гарнизон.

Москвичи азартно щёлкали фотоаппаратами и снимали видео, Рудников стоял в сторонке, ожидая окончания “представления”.

Вдруг Игорь с удивлением увидел, как к нему ползёт офицер с пистолетом в руках. Следом за ним по-пластунски передвигались развёрнутые в цепь матросы с автоматами.

- Товарищ! - свистящим шёпотом обратился к Рудникову офицер с пистолетом. - Ложись и отползай!

- Зачем?! - изумился Игорь.

- Нападение на военно-морскую базу, - сообщил, прижимаясь к земле, офицер. - Сейчас мы их всех положим...

Наказать младшего

Как потом выяснилось, начальник штаба флота дал команду комбригу морпехов, а тот не предупредил дежурного по военно-морской базе. Когда командир Балтийской ВМБ контр-адмирал Комоедов услышал за окном пальбу и взрывы, никто не смог ему объяснить, что происходит.

Всю базу подняли по тревоге - на корабли примчались все офицеры. Доложили в Москву. В бой с неизвестным противником (вражеские парашютисты, боевые пловцы?) бросили личный состав особого отдела и комендантскую роту.

В общем, шума было много. Понятное дело, что требовалось кого-нибудь наказать. Ни начальник штаба флота, ни командир базы, ни комбриг мор­ской пехоты на эту роль не подходили - слишком высокие у них звания. Гражданские журналисты - тоже не вариант. Какой с них спрос? Они даже строем ходить не умеют. Оставался капитан-лейтенант Рудников...

На него и набросился контр-адмирал Комоедов.

- Что вы тут устроили?! - кричал командир военно-морской базы на Игоря. - Министерство обороны на ушах стоит! Да вы пьяны!

- Никак нет, - возразил Рудников. - Капли в рот не брал.

- Молчать! - рявкнул Комоедов. - Завтра с вами командующий флотом разберётся. Вот там и будете оправдываться...

Рудников поехал домой в Калининград, а в голове вертелись нехорошие мысли: как пить дать объявят пьяницей, а потом с позором уволят со службы! Что делать?

Анализ крови

До Калининграда Рудников добрался около полуночи. Сразу же отправился в наркологический диспансер на Барнаульскую.

- Возьмите у меня анализы на алкоголь! - попросил Игорь дежурного врача.

- Зачем? - не поняла женщина. - Вы же трезвый.

- Очень нужно! - настаивал Игорь.

- Что вы со всякими глупостями пристаёте? - нахмурилась врач. - Идите вон на улицу - какому-нибудь гаишнику в трубочку подышите...

После долгих уговоров анализы у Игоря взяли. И мочи, и крови. Правда, за это удовольствие пришлось заплатить 64 рубля. Немалые деньги по тем временам. Зато на руках у Рудникова оказалась официальная бумага с подписями и печатями.

На следующее утро Рудникова вызвал главный редактор “Стража Балтики” капитан 1 ранга Александр Корецкий.

- Ты что натворил? - изумлённо спросил подчинённого кап-раз. - Меня вместе с тобой на ковёр к командующему флотом вызывают!

Железная бумаженция

Поехали на ул. Ушакова. В штабе флота военного журналиста встретил лично адмирал Владимир Егоров.

- Дебош в пьяном виде, значит, - сурово посмотрел на Рудникова адмирал. - Комоедов мне уже всё доложил!

- Никак нет! - возразил Игорь и выложил на стол справку.

Егоров повертел документ в руках, вздохнул и махнул рукой.

После этого Рудников служил Родине ещё два с половиной года. Уволился Игорь в 1995 году. Но это уже другая история.

А. Захаров