Многолюдна и обильна талантами Великая Наша Держава, а доверить её, кроме как царю-батюшке Паутину по кличке “Пересидент”, некому! Сколько лет самодержец единолично тянет эту махину - ажно жилы трещат. Прямо боязно за здоровье нацлидера! Не мальчик ведь уже, чтобы так надрываться...

- А не замерить ли самодержцу публично артериальное давление? - хамовато осклабилась несистемная оппозиция. - Может, ему на сохранение давно лечь пора? При таких-то нагрузках в его возрасте!

- Всё путём, - вышел в телеэфир любимый толмач царя-батюшки Песочный по кличке “Уссатый”. - Здоровье у Паутина - слава ему! - дай бог каждому. Ещё три срока выдюжит...

- Ну, прямо от сердца отлегло, - оторвался от экрана телепортатора начальник колонии особого режима “Жемчужная” Али-Хан по кличке “Антон Хоттабыч”. - Успею при “папе” в Златоглавую переместиться. Там уже весь цвет бывших начальников из ЖеПе собрался: Цукан, Зинич...

За окном раздался отборный мат. Али-Хан выглянул на улицу. На покрытом снегом тротуаре скользили и падали прохожие-зэки. Мимо них куда-то бежал смотрящий Главного Барака Ярый Щук.

- Почему снег не убираешь? - поинтересовался у Ярого начальник колонии.

- Сей момент, - отозвался Ярый Щук. - Только в магазин за лопатами сбегаю. По всему видно: снегоуборочную технику пора закупить и дворников на работу нанимать...

- Давно пора, - ласково пожурил единоверца Али-Хан. - Середина зимы уже!

- Некогда раньше было, - развёл руками Ярый. - Всё молился, да молился. Видишь ссадину на лбу? Были бы мозги - не миновать сотрясения!

- Оле, оле, оле, оле! - раздалось из-за угла, - Зиг-зиг Гильзенкирхен! Форвертс, Шальке!

- Это что такое?! - испугался “Антон Хоттабыч”. - Немцы в городе?! Где наш главный борец с германизацией? Где ответственный за агитпроп в ЖеПе Коля Долгий? Где наш славный “Зомби-ящик”?

- Временно нетрудоспособен, - объяснил главный по нутряной политике Сашок Котомка. - Его комиссия по этике и эстетике из Златоглавой объявила политическим пропагандоном. Переживает...

- Нельзя было так обижать наше местное Кисель-ТВ, - покачал головой Али-Хан. - Когда в очередной раз поеду в Златоглавую, обязательно пожалуюсь Зиничу. Пусть его держи-морды этих эстетов урезонят.

- Оле, оле, оле! - снова послышалось на улице.

- Не парьтесь, это не германизация вовсе, - успокоил любимый помощник начальника колонии Шандарах-Жутков по кличке “Пухлый Саша”. - Накануне знакового для нашей зоны события - чемпионата мира по футболу - местная “Балда” сыграет с клубом “Шальке-04” из Гильзенкирхена.

- Гильзенкирхен это где? - насторожился Сашок Котомка. - Неметчина?

- Этот клуб “Газпром” финансирует, - успокоил Шандарах-Жутков. - Так что всё в порядке.

- Лучше бы “Газпром” нашу “Балду” финансировал, - проворчал Сашок Котомка.

- Правильно! - подскочил на месте главный футболёр ЖеПе Теймаразм Лепсик. - Дэньги давай! Дэньги давай!

- Главное, - поднял указательный палец Шандарах-Жутков, - что матч состоится на новом стадионе “Гнилая топь”! “Газпром” уже закупил для футболистов новые каучуковые калоши.

- Калоши не понадобятся, - заверил ответственный за футбольное будущее ЖеПе Саркис-Откатчик. - Футбольное поле на три метра над уровнем болота приподняли! Вода нескоро туда доберётся.

- А вокруг стадиона что будет?

- Ясен пень, вода там будет! - сплюнул на пол Саркис-Откатчик. - Болото ведь!

- Не беда, - пожал плечами Шандарах-Жутков. - Болельщики и на лодках добраться до стадиона смогут.

На улице вновь послышался шум. Али-Хан опять высунулся в окно. По проезжей части крестным ходом шли местные депутаны и жрецы. Впереди вышагивала спикернутая Мариан Оргия с комсомольским бубном и Главный жрец ЖеПе Серый Фима с золотым кадилом.

- Наше Отечество - ориентир незыблемых традиционных ценностей! - бессвязно бормотала Мариан Оргия. - Сохраним и передадим их подрастающему поколению... Коммунизм - это молодость мира... После третьей не закусываем... Православнутые бабы, объединяйтесь...

- Нравственность всегда первична, а закон вторичен, - погрозил кому-то кулаком следующий оратор. - Кризис, в том числе законодательный, поражает страны Запада... Угроза всему цивилизованному миру... Такие игры не могут быть безобидны...

- Покайтесь, грешники! - рявкнул Главный Серый Фима.

- Извините, - захлопнул окошко Али-Хан и густо покраснел, - я вынужден убыть в срочную командировку. Пусть депутаны крестный ход без меня проводят.

Начальник колонии умчался вдаль, а ему вслед звучала грустная, полная неизбывной духовности и величия песня:

Портвейном пахло, ладаном и потом,

Прокисшим, застоявшимся болотом,

Себя за стену депутанов спрятав,

С мордягами противных бюрократов

Вышагивала важно поповня...

Величественные слова неслись над Побережьем, и всем многочисленным врагам Великой Нашей Державы было понятно: Оргия, бог и победа - триедино неделимы!